День Марины Антиохийской

[caged-kids]

Сегодня день моей святой. 15-летняя девушка неземной красоты, дочь жреца, жила на улице и работала пастухом после конфликта со своим отцом по поводу Христа, ее схватил и пытал ревнивый старикашка, служитель императора. После дня пыток ночью в камере смертников ее посетил и исцелил Спаситель, чему свидетелем был трусливый горожанин Феотим, позже выкупивший протоколы (какой герой) и записавший историю. Также в эту ночь она говорила с дьяволом, который рассказал как он враждует против девственниц. Он ее поглотил, а она рассекла его и вышла, и избила. На другой день ее снова подвергли пыткам после призыва быть благодарной богам (если в первый день строгали тело, во второй - жгли факелами и попытались утопить). В чане ее путы развязались и она вышла из воды без ожогов. Спаситель позвал ее, сказав "Дерзай, скоро ты будешь со мной". Тогда ей велели отрубить голову, причем воин не хотел этого делать, но она сказала: "Если ты этого не сделаешь, не имеешь части со мной в Царстве Небесном". Он убил ее и тут же закололся сам. Эта святая - защитница от неправедного суда и вообще всякой напасти. А, защитница детей. Словом, история, в отличие от "девушки с татуировкой дракона", интересная. Персонаж тут не утратил своей чистоты ни на одну минуту (что невообразимо шведам). Вместе с ней было казнено 15 000 христиан, уверовавших, пока наблюдали за происходившими событиями.

Я чувствую, что тень этой святой действительно лежит на всей моей жизни.

В воскресенье я была в храме в церкви в кремле - примечательное место, верхний храм представляет собой нечто колоссальное, и кроме того, иконы в нем написаны в рублевском стиле. А вот история, которую я нашла на сайте Кэрол Боуман, до которого наконец добралась (и она очень перекликается с лично моей жизнью. Да и вообще по моему, типичный случай.) Собственно, она проливает свет на истории типа описанных выше, о которых я конечно знаю предостаточно, с тех пор как заинтересовалась христианством. Постижение их логики давалось мне с огромным трудом. И недавно этому помогла также любопытная теория об уровнях материи, согласно которой за пределами мира аутиста (примерно того, который описан у Ро), лежит реальность интеграции форм такого мира в белый свет, в частности, что есть такой уровень, на котором все взаимопроникает во все и объекты движутся подобно плацентам. Очень уж зацепил термин, по некоторым причинам. Как дорого ты готов заплатить, чтобы уйти с этого уровня бытия? Одна из любовных коллизий, которую я, как мне кажется, и исследую в ДМ, состоит в том, что люди принадлежат к разным realms...

СВЕТ ХРИСТИАНСТВА
из книги роджера вулгера "другие жизни, другие я" о регрессионной терапии

Шерри - привлекательная молодая женщина, которая мучалась от депрессии и чувства собственной ничтожности. "Я не хочу находиться здесь, - сказала она. - Все кажется безнадежным." Взаимоотношения у нее постоянно проваливалисью Она чувствовала, что обречена на одинокую жизнь. И тем не менее, она тосковала по некоей религиозности, что также осталось неудовлетворенным желанием.
Большинство жизней, явившихся к ней (в регрессионной терапии), носили отпечаток виктимности, покинутости, одиночества, начнем с этого. Но среди них была одна жизнь монаха и одна - монахини, отражавшие ее религиозные искания. Именно в таком контексте и всплыла тема религиозного пробуждения во время одной из сессий. Она увидела себя римским солдатом в Риме времен императора Дециуса, когда было жестокое гонение на христиан. (Это, если я не ошибаюсь, тот же 303-305 г. н. э., когда погибла и Марина. А всего через 30 лет жил Григорий Богослов, и у него были нормальные родители, и он написал до черта книг и несравнимо прославился рядом с теми, о ком речь...Я уже кое-что смыслю в христианской хронологии.)

Это армия. Надо подчиняться приказам. Если не подчиняешься, тебя убивают. Я отвечаю за часть узников под Колизеем. Тех, кто не чтит цезаря, отправляют сюда на растерзание зверям и гладиаторам. Это все очень кроваво, все они: женщины, дети - все... Но они - потрясающие люди. Я не могу не признать, что я поражен их отвагой и терпением.
Я иду по коридору тюрьмы. Какая-то женщина поет. На заднем плане рычит лев. По какой-то причине ее отделили от остальных. Она вполне красива. Я спрашиваю, не хочет ли она изменить свои мысли. Она отвечает мне прямым и пристальным взглядом. "Не хочешь ли ты, изменить свои?" - спрашивает она. Это я пропускаю мимо ушей и говорю ей, что могу помочь ей выбраться, если она захочет.
В течение нескольких последующих дней я продолжаю возвращаться к ней. Ее красота, ее самообладание, ее свет и спокойствие воздействуют на меня больше, чем я отдаю себе отчет. Я что, влюбляюсь в нее? Я хочу ее спасти, но уже слишком поздно. Ее тихая вера заставляет меня ощутить себя недостаточно хорошим, что практически близко к проклятию.После всего, что я сделал, мне никогда не стать христианином.
Я подумываю насчет того, чтоб переместить ее в комнату, где солдаты получают удовольствие, но это только бы продлило ее агонию.Она говорит, я упускаю самое главное, если хочу спасти ее только ради собственного спокойствия. Однажды я наблюдаю за ней, и она кажется окруженной неким золотистым светом. Он растет и окутывает и меня. Внезапно я расширяюсь и выхожу из своего тела. Я над Колизеем. На миг мне приоткрылась другая сторона смерти. Я вижу хоры отлетающих мучеников, составляющих как бы купол над ареной. Внезапно все заканчивается. Я должен что-то сделать для нее, поэтому я остаюсь с ней, пока солдаты не приходят забрать ее. В эти последние моменты она говорит со мной о Христе и его любви. Я не знаю, что мне теперь делать. Я никогда не чувствовал распахнутого сердца прежде. Она говорит о прощении, о необходимости простить себя. Я преклоняюсь перед ней. Она не боится умереть. Это часть ее веры в жизнь. Я осознаю, что обустроил сцену для исполнения этой веры.
Они ее забирают. Я остаюсь в камере, и свет по прежнему вокруг меня, хотя она и покинула меня. Каким-то образом, я ощущаю ее физическую агонию в себе. Я преклоняюсь, и в то же время огромная дыра внутри. Такое ощущение, словно она все еще старается помочь мне. Я слышу ее голос, как шепот: "Мир тебе".
( у него еще несколько неземных видений, описанных в книге Вулгера)
Этот опыт рушит жизнь солдата. Ему удается покинуть службу в армии, и он живет как фермер в маленькой деревушке у моря. Он тайно принимает крещение и посещает негласные встречи христиан, где они поют, исцеляют и молятся. Он доживает до старости и умирает однажды ночью на морском берегу под прорвой звезд.
Покидая тело, он размышляет: я глубоко признателен за то, что моя жизнь перевернулась. Меня больше не трогает власть, но я знаю, что мне нужно понять что-то важное о любви. То видение Колизея, что было у меня ранее, возвращается ко мне, и я еще раз оказываюсь над ареной. Я вижу всех мучеников. Не все они незамутнены, некоторые пойманы в плен своей собственной горечи. Я чувствую себя застрявшим среди них, поскольку знаю, что частично ответственнен за эти ощущения.
Я снова вижу эту женщину. Она говорит мне направиться еще выше, во владения Христа, где все чище, более полно существования. Она говорит, я не могу помочь тем, снизу. Я лишь могу позвать их наверх.
Размышляя обо всем этом, я вижу, что значительная часть той жизни, равно как и этой, была движима эгоистическим интересом. Я должен хотеть прогресса другим ради них самих, а не во имя себя. Мне надо оставить корысть. Я все еще горюю о потере той женщины - она была моя родная душа. Она всегда будет со мной.